12
Время чтения: 7 мин.
25 апреля 2018 года. Ольга Декснис / фото автора / LADY.TUT.BY
Рассказ минчанки, которая победила анорексию
Сегодня тридцатилетняя Саша счастливая жена и мать, востребованный мастер татуажа и микроблейдинга в салоне красоты. Но мало кто догадывается, что за её хрупкими плечами – десятилетняя борьба с анорексией и вес в 38 килограммов.
А ещё реанимация, полгода в психоневрологическом диспансере для тяжёлых больных, где её привязывали к кровати, рвота по 50 раз в день, потеря здоровья и тысячи выпитых таблеток, чтобы встать на ноги. Саша уверяет, что её жизнь изменилась, когда она родила ребёнка и стала нести ответственность уже не только за свою жизнь.
«Я по месяцу не выходила из квартиры – хотела, чтобы меня никто не видел»
Улыбчивая Саша встречает меня у двери столичной трёхкомнатной квартиры, где она вот уже пять лет строит своё семейное счастье. По дому бегает маленькая Мышуля – так её называет мама. Именно её появление на свет развернуло жизнь безнадёжно больной Саши на 180 градусов.
– С 16 лет у меня были проблемы с самооценкой, я тогда училась в художественной гимназии. Я плохо ела и попала в больницу с язвой. Думаю, она появилась на нервной почве.
Мои родители были свидетелями моих истерик. Я рыдала ночами, ненавидела себя за рыжие волосы, за схожесть моей внешности с мужской, носила короткие стрижки, мешковатые байки и джинсы. А когда наряжалась в красивую девочку, то чувствовала себя нелепо. Мама была замучена семейной жизнью, там всё не ладилось. Тревогу начала бить, когда услышала от меня: «Зачем ты меня вообще на свет родила?». Мама меня вырастила добрым и честным человеком. И я её очень люблю, – Саша еле сдерживает слёзы.
В 17 лет Саша упросила родителей отвести ее в медцентр и сделать пластическую операцию носа.
– Нос был настолько широк, что я не могла смотреть в зеркало. И у родителей не было другого выхода, как пойти на уступки. А уже в 19 лет я впервые попала в психиатрическую больницу. Резко похудела. Весила 53 килограмма, а стала 45. Помню, кто-то сказал, что я хорошо выгляжу, раньше я таких комплиментов не слышала. И у меня отложилось в памяти: «худая – значит „хорошо“, еда – зло».
Саша стала есть крайне мало, за день в колледже могла себе позволить булочку с маслом, и всё. От этого у неё начались проблемы со здоровьем.
– Обычные запоры, всё началось с них, – вспоминает Саша. – Мама покупала мне слабительное, и я отметила закономерность: я ем всё, что хочу, не поправляюсь и даже худею. Чуть позже я эти слабительные стала пить пачками. Так у меня появилась булимия. Я стала есть всё подряд в любое время суток, и как-то незаметно для меня мой вес подскочил до 60. На этом фоне развилась депрессия. Я казалась себе невыносимо толстой, никто не делал мне комплименты, я стала прогуливать занятия, брала какие-то липовые справки в поликлинике.
– Я сидела дома, закрывалась от людей ночными шторами и выходила на улицу только в аптеку поблизости за слабительными, когда очень темно. От таблеток у меня начинались судороги и боли в желудке, ведь я пила их сразу после еды. Так я заработала себе геморрой в 19 лет. В то время бросила рисовать, не могла сконцентрировать внимание – в день еле могла прочесть страницу книги… Да что там: у меня не получалось самой сходить в душ – основные навыки были стёрты.
Нервная булимия, депрессия и биполярное расстройство – первые диагнозы, с которыми Саша впервые попала в психиатрическую больницу.
– В больнице мне помогала психотерапия, именно там я впервые засмеялась вслух и смогла заплакать при ком-то – показать свои эмоции. Там же я поняла, что никогда раньше этого не делала. Говорила всегда тихо, неуверенно. Папа всегда ругался: «Почему ты бубнишь под нос?». Я ела в больнице всё, что мне давали, и хотя медсёстры и санитарки были уверены, что я бегаю рвать в туалет, это было не так. В итоге я выписалась и вернулась к жизни, окончила колледж, поступила в БГУ на дизайнера.
– Поначалу я очень стеснялась того, что лежала в больнице, – говорит Саша. – Но хорошо, что меня подлечили в фазе острой депрессии. У многих людей сложилось мнение, что депрессия – это дурь. Что-то из разряда «посидеть на подоконнике, погрустить, выпить вина, подумать о смысле жизни». Нет, депрессия – это одно из самых распространённых психических расстройств. И её должен лечить психотерапевт.
«Я выглядела катастрофично: лицо, обтянутое кожей, стертые желудочным соком зубы, слабые ноги и куча болезней»
Саша говорит, что следующим толчком к развитию анорексии послужила несчастная любовь и отсутствие самореализации.
– У меня был хороший парень из прекрасной семьи, – говорит Саша. – Он меня любил, его семья меня принимала, но мне казалось, что он слишком ласков со мной, будто жалеет, и мне это не нравилось. Сегодня я понимаю, что о себе давали знать мои неврозы, и парень тут ни при чём.
Саша училась в двух университетах, в БГУ – два года, и ЕГУ – полтора. Но ни один из них окончить не успела из-за того, что регулярно попадала в психиатрическую больницу – в сумме 7 раз.
– От этого моя самооценка падала ещё ниже, я чувствовала, что совсем никчёмная, ничего толком не могу довести до конца, – вспоминает Саша. – Чтобы хоть как-то облегчить боль, начала выпивать. Это были модные флеты и встречи с подружками…
В итоге Саша снова попала в больницу – на этот раз уже на полгода, с критическим весом в 38 килограммов при росте 165 сантиметров. Лечили её принудительно:
– В этот период я лежала в реанимации, – говорит девушка. – У меня было настолько слабое сердце, что мне пророчили смерть. Да, болезнь эта и правда смертельная. При таком весе я выглядела катастрофично: лицо, обтянутое кожей, стёртые желудочным соком зубы, слабые ноги и куча болезней. Такова цена сомнительной красоты.
– Я лежала в наблюдательной палате для тяжело больных пациентов, – вспоминает Саша. – Там были в основном шизофреники. Палата состояла из 10 человек, рядом с кроватью не было тумбочек, только узкие проходы, за дверью по очереди дежурили санитарки.
Мой организм настолько был приучен к рвоте, что мне было достаточно наклониться, чтобы выпитый стакан воды вышел наружу. Меня могло рвать в день до 50 раз. В тот период у меня уже было парентеральное питание, сама я есть не могла. Я чувствовала страшную тревогу, и избавить от неё меня могла только рвота. Я не хотела лежать, вырывалась в туалет… И тогда медперсонал шёл на крайние меры – привязывал меня.
Некоторые санитарки за словом в карман не лезли и кричали: «Тварь, подумай о родителях, тебе ещё детей рожать надо!».
Я не злюсь на медперсонал. Я понимаю, что в тот период была невменяема, и у них не было другого выхода, кроме как пойти на крайние меры. Этот был самый страшный период в моей жизни. Я поняла, что если не возьму себя сама в руки, то просто погибну.
Когда Саше стало чуть лучше, её забрали домой родители под расписку. Во время лечения в больнице Саша видела, как девочки ломают свою жизнь, получают инвалидность, теряют семьи.
– Я знала, что меня ждёт такая же участь, если я не возьму сама себя в руки. Одна девочка, которая лежала со мной, потеряла семью, её ребёнка воспитывает бывший муж, она постоянно в критическом состоянии. Я подумала: неужели меня ждёт то же самое?
При выписке меня спрашивали: «Ну что, когда к нам следующий раз?». Я сказала: «Сдохну, но к вам не вернусь!». И с тех пор я ни разу не лежала в больнице. После выписки рвота продолжалась, депрессия была, но я старалась есть хоть что-то. И хоть еда была для меня истязанием, я старалась держаться.
– За это время я успела поработать дизайнером на фирме отца, – вспоминает Саша. – Они с мамой пытались таким образом меня вытянуть из болезни. Но работала я так себе, больше занимала чужое место. Меня тревожила брошенная учёба в вузе, отсутствие профессии. И тогда я решила, что мне надо бы поработать с людьми. Так я стала продавцом в продуктовом магазине.
Впервые своего будущего супруга Саша увидела, когда стояла за прилавком, ей было 25 лет. Позже по стечению обстоятельств они познакомились в общей компании – и с тех пор пара больше не расставалась. Он переживал развод с бывшей супругой, а Саша – период реабилитации.
– Мы расписались через год, через полтора года родилась моя дочь, – говорит Саша. – Когда я забеременела, поняла: назад дороги нет! Мужу говорила: я ненормальная, психопатка, у меня анорексия. Он же на это спокойно отвечал: «Всё будет хорошо, мы справимся, мы вместе!». Доктора знали, что у меня анорексия, но не думали, что всё настолько запущено. Если б понимали, упекли бы меня в больницу. А больниц я больше не могла терпеть.
Саша уверяет, что она человек неверующий, но во время беременности ей помогали молитвы.
– Я просила Бога, чтобы он дал моей дочери здоровья, – говорит девушка. – И чудо случилось, с дочей всё хорошо. Родив ребёнка, я поняла главное: сейчас я несу ответственность не только за себя, но и за дочь. И тут началось моё полное восстановление и работа над собой.
Уже в декрете я поняла, что как художник не состоялась, а значит, надо искать смежную профессию и зарабатывать деньги, – говорит Саша. – И тогда я прошла курсы по татуажу и микроблейдингу. Первая моя клиентка – мама, потом пришла лучшая подружка. Именно с них всё и началось. Сейчас работаю в салоне, наработана своя клиентура, люблю своих девочек. Я специально выбирала профессию, где на мне будет максимум ответственности. Где я смогу творчески реализоваться, рисовать татуировки.
– Ты ценишь сегодня это ощущение, когда хочется что-то делать?
– Да, безумно ценю, потому что более 10 лет я ничего не хотела. Из-за болезни я потратила впустую 10 лет жизни, просто слила её в унитаз. Потеряла на 50% здоровье, спокойствие, добавила седых волос родителям, не получила ни одного высшего образования…
Я до сих пор пью небольшие дозы антидепрессантов, но отказаться полностью от них не могу, у меня сильный синдром отмены… Но зато у меня больше нет рвоты, ем я хорошо.
Мне многие говорят, что я гоню коней и за год хочу пройти пять, потому что многое упустила. Но в то же время сегодня я счастливый человек, у меня есть любимая семья, родители, которые со мной пережили многое, у меня есть прекрасная работа и такое же окружение. И больше нет места болезни, потому что я полюбила себя такой, какая есть.
– Как надо воспитывать своих девочек, чтобы анорексия обошла их стороной?
– Самое важное, за чем нужно следить родителям, – это психологическое состояние детей, – говорит о своём опыте Саша. – В любого человека надо вкладывать уверенность в себе, адекватную самооценку. Если надо похвалить, то не скупитесь на похвалу, если поругать, то делайте это разумно и без излишней агрессии. Главное – любовь, она всё победит, в том числе и любовь к себе!
