Затруднённое приобретение навыков чтения и письма – не приговор. Страдающие легастенией дети могут и должны обучаться в обычных школах. Многие легастеники успешно завершают обучение в школе и становятся успешными людьми. Необходим только правильный подход и соответствующая терапия.
Восьмилетняя Соня медленно пишет на бумаге своё имя. Только буква «н» почему-то оказывается перед «о». Следующую попытку также нельзя назвать удачной: в конце слова появляется буква «а». «Вот теперь правильно?» – с робкой надеждой в голосе спрашивает Соня у своей мамы, Татьяны Владимировой. Та лишь вздыхает в ответ, берет ручку и терпеливо пишет имя сама, объясняя дочери её ошибки.
«Раньше в таких ситуациях я в какой-то момент начинала злиться и даже повышала голос на ребёнка, – признается Татьяна. – Думала, что Соня просто невнимательная или же нарочно дурачится, пытаясь играть в такую путаницу. Однако затем я забеспокоилась и повела дочь к детскому психологу, которая назначила ей обследование. Через несколько дней мы узнали диагноз: легастения».
Буквенная путаница
Смышленая и жизнерадостная девочка, Соня никогда не давала своим родителям повода для беспокойства за её психическое развитие. Проблемы начались, когда она пошла в первый класс. Несмотря на постоянные занятия в школе и дома, ей никак не удавалось правильно написать свои имя и фамилию или название какого-либо простого предмета. Одно и то же слово Соня каждый раз писала по-разному и неправильно, потому что, ориентируясь на своё слуховое восприятие, пыталась «реконструировать» его в письменном виде, что давалось ей с огромным трудом. Второклассница зачастую пропускала целые слоги, а также выводила на бумаге буквы «в», «д» и «р» в зеркальном отображении. Неразборчивый почерк Сони был также характерным для страдающих легастенией детей. Она не могла писать ровно, несмотря на чётко прочерченные линии в тетради, попеременно использовала прописные и строчные буквы.
Легастения является частичным нарушением процесса чтения и правописания, проявляющимся в стойких специфических ошибках, близких к тем, что допускала Соня. Нередко эту болезнь называют вербальной афазией. Ребёнку, которому ставят такой неутешительный диагноз, выдают, как правило, справку о частичной инвалидности. Однако родители Сони, узнав о существующей серьёзной проблеме, решили не опускать руки. Они стали активно заниматься с дочерью чтением и письмом, обратились в специализированный центр детского развития, помогающий больным легастенией детям, наняли репетиторов. Увы, борьба с вербальной афазией оказалось непростой. «Постепенно Соня научилась писать только самые простые предложения. Иногда это получалось хорошо, но время от времени она снова начинала пропускать слова, путать слоги или же писать всю фразу слитно, без пробелов», – призналась Татьяна Владимирова.
В школе, разумеется, проблемы Сони с чтением и письмом не могли остаться незамеченными. По мере усложнения заданий одноклассники всё чаще подшучивали над путавшей буквы и не понимавшей причины этого девочкой. Учительница, тогда ещё не знавшая о диагнозе Сони, также критиковала якобы слишком рассеянную и не желающую стараться ученицу. Весёлая, общительная Соня начала замыкаться в себе, стараясь избегать контакта со сверстниками, и даже перестала хотеть идти в школу. Только курс психотерапии помог ей адаптироваться в обществе.
Главное – своевременная диагностика
В специализированный центр детского развития, специалисты которого оказывают помощь больным легастенией, каждый месяц обращаются порядка 60 семейных пар, чьи дети страдают нарушениями письма и чтения. В коридорах огромные очереди ожидающих списки с результатами обследования. Недавно врачи такого центра подвели итоги своих наблюдений: в России в каждой школе и в каждом классе есть, по крайней мере, один ученик, больной легастенией.
Детские психологи настоятельно рекомендуют родителям, заметившим у своего ребёнка затруднения с правильным написанием или прочтением довольно простых слов, как можно быстрей обращаться в специализированное учреждение. Психологические последствия несвоевременно диагностированной легастении могут быть серьезными. «Дети испытывают постоянный стресс. Они искренне хотят писать и читать правильно, прикладывают огромные усилия для этого, стремятся не отставать от своих сверстников. Однако плохие оценки по таким учебным дисциплинам, как русский язык и чтение, влияют на их успеваемость и по другим предметам: страдающие легастенией ученики во всём чувствуют себя неуверенными, – говорит Анна Никоненко, детский психотерапевт, работающая в общественной организации «Российская ассоциациия дислексии. – Если ребёнок с нарушениями письма и чтения не начнёт сразу заниматься с психологами, его проблемы могут негативно сказаться на всей дальнейшей жизни. Многие дети просто боятся ходить в школу и выполнять заведомо сложные для них задания, сторонятся своих одноклассников и членов семьи, испытывая чувство стыда за свою несостоятельность. Впоследствии легастеники, видя в окружающих злобных недоброжелателей, начинают вести себя агрессивно – срабатывает так называемый механизм самозащиты. Все это может привести к серьёзным психическим расстройствам, тяжело поддающимся лечению».
Результаты обследования Сони показали наличие у девочки тяжёлой формы расстройства письма. Она попала в «исключение из правил»: 98 процентов всех детей её возраста, согласно статистике, выполняют письменные работы успешней. Тем не менее, с чтением, как оказалось, Соня справляется не хуже большинства своих сверстников. Несмотря на итоги письменного тестирования, родители девочки вздохнули с облегчением. «Чтение открывает ворота к знаниям!» – радостно уверила Татьяна Владимирова.
Индивидуальный подход
Проблема страдающих легастенией детей заключается в том, что у каждого ребенка эта болезнь протекает по-разному. Следовательно, для всех пациентов врачи-психологи вынуждены подбирать индивидуальные курсы лечения. Психотерапия не может помочь легастенику полностью освободиться от своего недуга, однако она в значительной мере облегчает больному работу с буквами, слогами, словами и предложениями. «Соня, конечно, никогда не научится абсолютно грамотно писать, но мы уже замечаем, насколько проще ей становится это делать после трёх недель посещения психолога», – говорит мама девочки.
Существует несколько методов психотерапии, разработанных специально для страдающих легастений. Решить, какой из них окажется наиболее подходящим для ребёнка, можно определить только в индивидуальном порядке. Родители Сони, получив результаты обследования дочери, сразу же обратились к детским психологам. Теперь раз в неделю к ним домой приходит доктор. В течение 50 минут, в соответствие с разработанной для девочки программой обучения, он выполняет с Соней специальные задания в игровой форме, помогающие второкласснице лучше справляться с трудностями правописания. Одновременно Соня принимает участие в разработанной европейскими специалистами программе он-лайн обучения для легастеников. С помощью клавиатуры и мышки она составляет на экране компьютера комбинации из букв разных цветов и оттенков. Такой метод очень эффективно воздействует на разные органы чувств ребёнка, способствуя лучшему усвоению материала.
Научным сотрудникам Российской ассоциации дислексии удалось доказать, что синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и легастения напрямую связаны с нарушением чувственного восприятия. Это как раз объясняет, почему больные легастенией дети часто жалуются на то, что буквы и строчки «танцуют» у них перед глазами и распознавание слов представляется им чрезвычайно сложным. С подобными затруднениями столкнулась и Соня. Психотерапевт посоветовал её родителям приобрести специальные тренажёры для глаз. После нескольких недель занятий девочка стала гораздо лучше читать и даже начала раздельно писать слова. По мнению мамы Сони, это колоссальный прогресс в выздоровлении.
Учимся в удовольствие!
Несмотря на то, что посещения психолога обходятся родителям девочки в немалую сумму денег, мама Сони очень довольна результатами. «Я не учитель и не психолог. Когда я поначалу сама пыталась заниматься с дочерью, продуктивной работы у нас не получалось. Без понимания особенностей протекания легастении и научного подхода к делу простая зубрёжка и наставления не имеют никакого смысла», – признаётся Татьяна Владимирова.
Геннадий Павлов, ведущий специалист московского детского Психологического центра, полностью согласен с ней: «Чтобы терапия была результативной, необходимо первоначально разработать подробный план занятий с психологом, выявить индивидуальные особенности заболевания и расставить приоритеты. Только после этого можно приступать к лечению ребёнка, делая это шаг за шагом. При этом результаты терапии должны восприниматься маленьким пациентом как плоды его собственных усилий».
Родители также могут способствовать прогрессу в терапии, поощряя каждое, пусть и небольшое достижение ребёнка в правописании, и деликатно и тихо указывая ему на ошибки. Таким образом, ребёнок будет чувствовать себе уверенней, пополняя в то же время свой словарный запас. При проверке вместе с сыном или дочерью домашних заданий родителям не следует заострять внимание на ошибках. «Пусть ребёнок получает удовольствие от уроков русского языка, а не теряет всякое желание к обучению, будучи сконцентрированным только на своих многочисленных ошибках», – считает Геннадий Павлов. Работу над ошибками рекомендуется проводить только под руководством специалистов-психологов.
Новые Эйнштейны и Андерсены?
Нередко одноклассники страдающих легастенией детей считают последних глупыми. Но зачастую бывает с точностью наоборот! Многие легастеники отличаются превосходными умственными способностями. Соне врачи также предложили ряд психологических тестов. Выяснилось, что девочку можно назвать не то что абсолютно нормальной, но даже одарённой.
О том, что легастеники, несмотря на их проблемы с чтением и письмом, могут добиться в жизни немалого успеха, свидетельствуют многочисленные примеры из истории: легастенией болели такие знаменитые личности, как, например, Альберт Эйнштейн или президент США Джон Кеннеди. Следует отметить, что легастеники были и среди знаменитых писателей: Ганс Христиан Андерсен, Джон Ирвинг и даже Агата Кристи страдали от нарушения чтения и письма. Это в очередной раз указывает на то, что даже тогда, когда мир букв чрезвычайно трудно открывается детям-легастеникам, миры фантазии, логики или язык чувств для них бывают родной стихией.
Такие примеры дают надежду родителям Сони и, прежде всего, самой маленькой девочке. «Учитывая отличные данные Сони и её стремление победить свой недуг, я не вижу никаких препятствий для того, чтобы она ходила в обычную школу. Конечно, я бы не рекомендовал её родителям выбирать в будущем для дочери языковой профиль обучения. Однако, как говорится, не бывает ничего невозможного», – говорит лечащий врач девочки.
За границей уже давно открывают специальные школы для легастеников, где с детьми плотно работают штатные психологи. В нашей стране такая практика, к сожалению, пока не получила распространения. Кроме того, лечение страдающих нарушениями чтения и письма детей в европейских странах датирует государство. У нас же родителям Сони и сотням других подобных семей приходится тратить немало сил и личных средств на врачей, обучающие программы и тренажёры. Однако всё это окупается сполна успехами ребёнка и его становлением как полноценной и нередко одарённой личности.
