«Глава 2. Часть 2. Первая любовь»
Перевод — Анна Трунова
В возрасте 14-15 лет я по-прежнему жил и учился в Академии китайской драмы. Это тот возраст, когда обычно пробуждаются первые чувства, но я с детства жил бок о бок с другими мальчишками, наши дни проходили в суровых тренировках под строгим надзором учителя. Если в какой-то день тебя не побили, считай, что тебе невероятно повезло. Поэтому у меня никогда даже не возникало мыслей о девчонках. Хотя у нас в школе учились и девочки самых разных возрастов, но мы к ним относились как к родным сёстрам, без каких-либо иных помыслов.
Братья часто шептались о девчонках, и когда я слышал их разговоры, у меня в памяти возникал только образ дочки французского консула, моей давней подружки с Пика Виктории, маленькой «невесты», ради которой я дрался с соседскими мальчишками. Тогда в моём понимании женщина должна была быть похожей на маму — нежная и внимательная, которая позаботилась бы обо мне, когда мне больно. Ещё я хотел, когда вырасту, защищать их, как те воины, о которых пишут в приключенческих романах.
К тому времени в Гонконге кантонская опера жила и передавалась из поколения в поколение уже несколько десятилетий. Из простой оперы, где только поют, она, следуя вкусам зрителей, развилась в сложный комплекс, где пение сопровождается боевыми сценами, поэтому со временем в кантонской опере понадобились актёры, которые умеют не только петь, но и драться. Пьесы, включающие в себя акробатические номера с элементами ушу, назывались «пьесами о чудесных подвигах», их исполняли в уличных преставлениях каждый год во время праздников поминовения предков, и нас приглашали в них выступать. На улицах вывешивались афиши, там же сооружали занавес и игрались открытые представления. «Пьесы о чудесных подвигах» с момента своего появления снискали оглушительный успех у зрителей и из Гонконга распространились по всей Юго-Восточной Азии.
В нашей труппе мне принадлежало амплуа рядового солдата, но фактически я временно исполнял обязанности актёра, который участвует в боевых сценах. Однажды нашу труппу пригласили на гастроли в Таиланд, тогда-то мне понравилась актриса, исполнявшая амплуа хуадань. (прим. перев.Хуадань — одно из амплуа в китайской опере, амплуа молодой кокетки (напр., наложницы или певички). Она тоже была родом из Гонконга, старше меня на год. То есть, если мне было 15 лет, значит ей было 16.
Мы тогда были ещё совсем юными и невинными. Каждый день мы с ней в паре играли и дрались на одной сцене, и вдруг я понял, что она мне очень нравится. Я понятия не имел, нравлюсь ли я ей, но каждый день искал предлог, чтобы оказаться с ней рядом.
По окончании гастролей мы вернулись из Таиланда в Гонконг. Я снова занялся подработкой на съёмочных площадках. Каждый день в 6 часов утра автобус отвозил нас на студию, а вечером после окончания рабочего дня привозил обратно в Академию, где мы сразу же отдавали учителю на сохранение всё, что заработали за день.
Ко времени возвращения в Гонконг между мной и той девушкой завязался роман. Каждый день мне приходилось ломать голову, придумывая, как побыть с ней подольше. Учитель очень жёстко нас контролировал, и каждое утро я был вынужден делать вид, что иду на работу, а на самом деле, пройдя полпути, я бежал в парк Коулун. Она обыкновенно выходила из дома только после десяти часов утра, а я всё это время с шести до десяти часов торчал в парке в одиночестве. Там всегда было много посетителей, занимающихся тайцзицюань, я становился рядом с ними и отрабатывал приёмы кунг-фу. Все вокруг останавливались и пялились на меня. Так я убивал время, пока ждал её, зато когда она наконец приходила, я был счастлив.
В то время мы были ещё совсем детьми, и всё совместное время мы проводили просто сидя рядышком на скамейке. Часто я клал руку ей на плечо, и так мы сидели часов пять-шесть подряд, у меня уже рука немела, но я не осмеливался её убрать. В полдень мы покупали еду и перекусывали. Так мы с ней сидели до 10 часов вечера, пока ей не пора было возвращаться домой, тогда я тоже возвращался в школу, будто бы после рабочего дня на съёмках. В школе я говорил учителю, что весь день работал, и в качестве заработанного за день гонорара отдавал ему деньги из тех, которые отец присылал мне на жизнь из Австралии. Какие же мы тогда были простые и наивные!
Вскоре отец приехал в Гонконг и купил мне небольшую квартирку. Подруга каждый день приходила ко мне в десять часов утра и помогала с уборкой и со стиркой, а в четыре часа возвращалась к себе. Тогда же я покинул Академию и начал самостоятельно зарабатывать на жизнь в качестве каскадёра.
Однажды, во время прогулки мы столкнулись с её отцом, и наш роман перестал быть тайной. Её родители не одобрили её общение со мной, а её отец мне сказал прямо: ты простой каскадёр, ничего путного из тебя не выйдет, ты не пара моей дочери. Это был слишком сильный удар по моему самолюбию. Потерпев такую сокрушительную неудачу, я едва не расплакался.
Сопротивление родителей очень сильно на неё давило. Бывало, она могла расплакаться во время свидания прямо посреди разговора. При виде её слёз я очень переживал, предлагал ей прямо сейчас вдвоём сбежать в Австралию. Ступай домой за паспортом, и мы немедленно уедем. Но она отказывалась, говорила, что не может так поступить с родителями.
В тот период я стал часто ездить со съёмочными группами, съёмки велись в самых разных местах, и я стал обнаруживать, что меня окружает всё больше и больше соблазнов. Под словом «соблазн» я не имею в виду женский пол, просто я узнал, что за пределами школы столько всего увлекательного! Я с детства любил игры и веселье, но учась в Академии китайской драмы, мы только и делали, что тренировались с утра до ночи и подвергались порке по поводу и без повода, тут уж было не до развлечений. А теперь я узнал, что играть в боулинг интересно, играть в бильярд интересно, играть в азартные игры увлекательно, зависать с приятелями — весело.
Тогда я и стал под различными предлогами избегать её. Обычно я ей говорил «Я занят» или «Мне надо на работу», а сам шёл с друзьями играть в бильярд. Поначалу я звал её пойти вместе с нами, но она не любила такие места, поэтому предпочитала ждать меня дома.
Я стал вести себя очень некрасиво. Если, возвращаясь домой, я видел, что в окнах моей квартиры горит свет, я тут же разворачивался и убегал развлекаться с друзьями. По характеру я ещё оставался ребёнком и теперь вёл себя, как вырвавшийся на волю дикий конь. Мне стало неинтересно проводить время дома вместе с ней. Иногда, прогуливаясь с ней вдвоём, я ни с того ни с сего начинал с ней ссориться — для меня это было прекрасным поводом, чтобы сбежать и пойти развлекаться. А иногда я просто неожиданно исчезал, оставляя её одну посреди улицы. Естественно, она уже не могла меня отыскать. Ведь тогда ещё не изобрели мобильных телефонов, с помощью которых можно позвонить друг другу в любое время. Я прятался и наблюдал, как она после безуспешных поисков одна садилась в автобус и уезжала. Я ликовал и отправлялся играть в боулинг.
Вечером я звонил ей домой. Приходилось точно рассчитывать время, чтобы не застать дома её родителей. Она снимала трубку и взволнованно спрашивала, куда я пропал. А я отвечал: «Не знаю, я только отвернулся, а тебя уже нет, полдня тебя потом искал». Сейчас мне так стыдно это вспоминать, я очень перед ней виноват.
По мере того как я становился всё более известным, я всё меньше времени проводил с ней, но она не покидала меня. На самом деле она тоже была довольно известной актрисой в своём амплуа, и у неё было много богатых ухажёров, но она им всем отказывала. Она говорила мне: «Пока ты не женишься, я не выйду замуж».
Когда я стал преуспевающей звездой гонконгского кино, пропасть между нами стала непреодолимой.
Потом я женился на Линь Фэнцзяо. Узнав, что у нас родился сын, она стала избегать меня. Однако она по-прежнему продолжала видеться с моими родителями, которые очень её любили. Когда мои родители приезжали в Гонконг, она всё время проводила рядом с ними. Я же был загружен работой, и мне некогда было о них позаботиться. Она была в хороших отношениях и со всеми моими друзьями, только через них я и узнавал о том, как она живёт и чем занимается.
Ещё будучи нищим, начинающим каскадёром, я говорил ей: когда я куплю машину, я первым делом прокачу на ней тебя. Но к тому времени, когда у меня появилось достаточно денег и я купил автомобиль, мы с ней уже расстались. Я постоянно названивал ей по телефону, чтобы сказать, что наконец-то купил машину и хочу сдержать обещание. Я хотел, чтобы она первая села в мою новую машину. Но она отказывалась. Поэтому я в конце концов так и не смог сдержать своё слово. Ещё, когда мы гуляли по улицам Гонконга и проходили мимо дорогих магазинов с часами, я говорил ей, что как только у меня появятся деньги, я обязательно куплю ей крутые часы. Я действительно купил для неё женские часики известной марки, но она отказалась их принять.
Потом до меня дошли слухи, что она открыла свой магазин одежды. Я узнал адрес магазина и поехал туда. Остановив машину у обочины напротив входа в магазин, я стал наблюдать за ней. Она общалась с клиентами, время от времени выходила налить воды, а иногда просто неподвижно застывала на месте. Она выглядела очень одинокой. Я долго наблюдал за ней, и на душе у меня было тяжело.
Вернувшись в офис, я созвал всех сотрудников и сказал, чтобы они после работы поехали в её магазин и накупили одежды. Все чеки пусть привезут мне, я оплачу. И ещё попросил их каждый день заходить в тот магазин и что-нибудь покупать, всё равно что. Наверное, она очень удивилась такому внезапному наплыву покупателей. Видя, как она одинока, я посылал к ней людей, и те с ней общались. «Как идёт торговля? Я тоже хотел бы открыть магазин одежды, вы не собираетесь открыть филиал? Давайте мы поможем вам открыть филиал». Она коротко отказывалась: «Нет, не нужно, я с одним-то едва справляюсь».
Потом однажды я узнал от своих сотрудников, что на двери её магазина появилась табличка «Распродажа» — не собирается ли она закрыть магазин? Я сразу же отправил людей узнать, в чём дело. Вернувшись, они рассказали, что она больше не хочет заниматься торговлей, это очень трудное дело, она сильно устаёт, поэтому решила распродать оставшиеся товары и закрыться.
Сотрудники по моей просьбе снова пошли к ней, чтобы предложить купить у неё магазин, но при одном условии — если она останется на должности управляющего. Она ответила отказом. Наконец, мои сотрудники просто скупили всё, что осталось в магазине, включая полки. В этом она им не отказала. Уже намного позже мне стало известно, что она решила закрыть магазин после того, как узнала, что это я посылал людей покупать её товары. Иначе с чего бы ей жаловаться на трудности в бизнесе, когда столько клиентов ежедневно покупают у неё одежду?
Я передал ей через друзей, что хотел бы купить для неё квартиру или сделать ей какие-нибудь подарки. Она не согласилась. Она переехала из Гонконга в какую-то отдалённую сельскую местность и перестала показываться на людях. Фэнцзе через друзей приглашала её в гости, но она ни разу не приняла приглашение.
Тогда, в дверях магазина, я видел её в последний раз. Это девушка с очень твёрдым характером. Я слышал, что она так и не вышла замуж. Я по-прежнему очень хочу её разыскать и увидеться с ней.
© Джеки Чан l 成龍 l Jackie Chan
